4 Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

100     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

венную власть, вследствие чего и сама предвыборная драма приобретала черты обостренности, взвинченности, даже истерии. Ее все убыстряющийся ритм соответствовал знаменитой партитуре Ф .Листа: играть быстро, как толькЬ можно быстро и, все-таки, еще быстрей.

Предвыборная кампания стала важным фактором общественной жизни, одним из средств формирования массового политического сознания и одновременно манипулирования им. Изо дня в день пресса, прежде всего советская и социалистическая, настойчиво пропагандировала Учредительное собрание: публиковалось и разъяснялось Положение о выборах, описывалась история борьбы за народное представительство в России, история подобных учреждений в других странах. Газеты часто выходили под аншлагом «Вся власть Учредительному собранию!», «До выборов в Учредительное собрание осталось... дней» и т.п. В местных газетах, служивших тогда главным информатором населения о происходящем в стране, регулярно помещались объявления избирательных комиссий, схемы распределения участков, списки и биографии кандидатов, иные предвыборные материалы. В некоторых городах (Петроград, Рязань, Харьков, Одесса, Винница, Омск) под эгидой окружных комиссий и местного самоуправления выходили издания «Учредительное собрание».

По свидетельству Д.Рида, Россия поглощала печатный материал с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду. Затем — слово. Россию захлестнул поток живого слова. «Лекции, дискуссии, речи — в театрах, цирках, школах, клубах, залах Советов, помещениях профсоюзов, казармах... Митинги в окопах на фронте, на деревенских лужайках, на фабричных дворах... В течение целых месяцев каждый перекресток Петрограда и других русских городов постоянно был публичной трибуной. Стихийные споры и митинги возникали и в поездах, и в трамваях, повсюду»1'9.

При всей конфронтационности, отличавшей эту фазу избирательной кампании, она была амбивалентной по своему воздействию на электорат, побуждая граждан делать политический выбор, голосуя как «за», так и «против». Впрочем, немалая часть избирателей, оглушенная и сбитая с толку пропагандистской войной, предпочла «заткнуть уши», отойти в сторону от борьбы, заодно и от выборов.

В предвыборной работе всех партий отчетливо и узнаваемо проявился стиль, «почерк» каждой из них, выдававший их политические амбиции и их внутреннее состояние, поиски «своего» избирателя и методы воздействия на него. Между тем эти важные сюжеты пока изучены очень поверхностно, на узком конкретном материале.

Глава 2.  Предвыборный марафон

101

Тон задавали социалистические партии. Общая антибуржуазная направленность их пропаганды, апелляция к социальным низам и революционным чувствам, совместная деятельность в Советах и других массовых организациях порождали схожие черты в их предвыборных мероприятиях, в тактике действий, несмотря на доктринальные расхождения. Большевики не гнушались издавать популярные брошюры об Учредительном собрании, написанные эсерами, энесами, меньшевиками, не вступая в прямую полемику с их авторами.

Объявление в июне даты выборов в Учредительное собрание прозвучало для социалистических партий как стартовый сигнал. «Правда» уже 18 июня призвала большевиков и им сочувствующих к предвыборной работе «приступить сейчас же». 28 июня с аналогичным воззванием к членам партии выступил ЦК РСДРП(б). 6 августа ЦК поручил нескольким своим членам составить комиссию по выборам в Учредительное собрание120. Однако эта комиссия ограничилась лишь общим надзором и составлением списка кандидатур ЦК в Учредительное собрание, и непосредственное руководство предвыборной работой большевиков во всероссийском масштабе практически перешло к Секретариату ЦК партии.

И эсеры, и меньшевики, не разделявшие большевистской приверженности к жестким организационным принципам, сочли все же необходимым централизовать свою предвыборную работу. В начале июня ЦК ПСР образовал комиссию по Учредительному собранию во главе с В.М.Зензиновым. В ее составе были Н.Д.Авксентьев, А.Р.Гоц и понаторевшие в Особом совещании Н.В.Святицкий и М.В.Вишняк. Комиссия должна координировать составление кандидатских списков, инструктировать местные организации, обеспечивать их литературой и кадрами агитаторов. 15 июля состоялся Всероссийский день партии социалистов-революционеров, прошедший под знаком подготовки к Учредительному собранию, в частности сбора средств в агитационный фонд партии.

Меньшевики создали свою комиссию по подготовке к выборам в начале августа, но неудовлетворенность ее работой побудила ЦК в начале сентября образовать вместо нее Центральный избирательный комитет РСДРП с участием членов ЦК Б.И.Горева, Р.А.Абрамовича, В.Н.Крохмаля и др. Комитет выделил из своего состава бюро, создал ряд комиссий (литературно-агитационную, организационную, юридическую и финансовую)121. 26 июля ОК меньшевиков рассмотрел проект избирательной платформы, подготовленный Б.И.Горевым, и утвердил его122. 25 августа Объединительный съезд меньшевистских организаций потребовал от местных комитетов создавать свои избирательные структуры, готовить кадры агитаторов и пр.123

102     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

12 сентября Центризбирком меньшевиков решил обратиться к «американским товарищам» за помощью в избирательной кампании124.

В поисках источников финансирования предвыборных расходов партии социалистического спектра оперировали примерно одинаковым набором средств, эффективность которых, конечно, зависела от изобретательности и предприимчивости местных организаций. Помимо доходов от издательской деятельности это были отчисления однодневного заработка для партийцев, кружечные сборы и пожертвования, лотереи-аллегри, митинги-концерты и прочие массовые мероприятия, субсидии Советов. Однако при всем том денежные ресурсы этих партий, по крайней мере их центральных органов, были явно несоизмеримы. Так, к концу сентября в предвыборном фонде ЦК РСДРП(б) было около 7 тыс. рублей, тогда как на счету меньшевиков к концу октября имелось 105 тыс., что, впрочем, было в десять раз меньше запланированной суммы125.

На этом фоне вполне обеспеченными выглядели эсеры. Они обладали мощной партийной прессой (до сотни газет), опирались на развитую сеть местных комитетов и организаций (по некоторым данным, до миллиона членов), наконец, через Е.К.Брешко-Брешковскую получили солидную финансовую поддержку от Американского Красного Креста126. Поэтому по размаху предвыборного прессинга избирателей никто не мог соперничать с эсерами, которые могли ставить перед собой самые смелые задачи, разнообразя средства идеологического воздействия на электорат.

Эсеры издали огромное количество рекламно-агитационной литературы — от популярных брошюр об Учредительном собрании до художественных плакатов, более предназначенных для деревни и армии. По свидетельству прапорщика-большевика С.М.Нахимсона, на Северном фронте эсеры буквально всю армию засыпали рекламными плакатами, разноцветными воззваниями127. И в тылу эсеровская «наглядная агитация» обильно уснащала заборы и стены домов, доставляя много труда сдиравшим их большевизированным солдатам. Целенаправленно воздействовала на избирателя эсеровская пресса. Например, газета «Жизнь народа» из таврического городка Алешки в своих 69 номерах поместила статей о войне и мире — 21, об Учредительном собрании — 14, о государственном устройстве и свободе — 9, о земле — 5 и т.д.128. Фактически же мотив учредительной власти варьировал по всей тематике публикаций.

Большое часто проявляется в малом. Рассмотрим вполне заурядный эпизод деятельности эсеров в Мариинском уезде Томской губернии накануне выборов, когда они, по их самооцен

Глава 2.  Предвыборный марафон

103

ке, «напрягли все силы». Из Мариинска в уезд были посланы 19 агитаторов, мобилизованы все сельские эсеры. Были распространены 42 тыс. экземпляров агитационной литературы, в том числе брошюры «Чего требуют эсеры?», «Что нужно трудящемуся народу», «Земля — народу», биографии эсеровских кандидатов и даже «контрпропагандистская» листовка «Как большевики решают земельный вопрос?». 42 тыс. экземпляров на 119 тыс. избирателей, 25 тыс. рублей расходов — эти цифры впечатляют129. И то, что в Мариинском уезде эсеры взяли 90% всех голосов, не в последнюю очередь результат умелой и массированной агитационной работы.

По объему печатной агитации меньшевики заметно уступали своим партнерам по политическому блоку. Они, правда, наладили выпуск серии 5-копеечных листовок об Учредительном собрании, из цикла «Рабочая библиотека», наметили программу лекций (Б.И.Горев, Л.М.Пумпянский, М.ИЛибер, Ф.А.Че-реванин, Ф.И.Дан и др.). Через печать они широко пропагандировали опубликованный еще в июле проект избирательной платформы РСДРП. Был объявлен рублевый сбор в предвыборный фонд партии.

В предвыборных целях все социалисты широко использовали Советы. Согласно решениям I Всероссийского съезда Советов, подготовка к выборам должна была идти в духе общесоциалистической ориентации, паритетности советских партий. Съезд Советов Московской области (региональное объединение Советов 14 центральных губерний) в конце июня также высказался за равномерную поддержку на выборах всех трех социалистических списков (эсеров, меньшевиков и большевиков), исключая «мнимосоциалистические партии, подобные народным социалистам и "Единству" Плеханова»130. ЦИК Советов издал около 170 тыс. экземпляров агитационной литературы, открыл краткосрочные курсы инструкторов по выборам. Подобные же курсы были созданы Советами во многих городах, их контингент состоял главным образом из эсеров, большевиков и меньшевиков, но партийные разногласия вряд играли какую-то роль. На курсах при Казанском Совете занимались, например, около двухсот добровольцев, преимущественно солдат и офицеров. Они изучали основы избирательного права, технику выборов, программы партий и пр. Среди делегатов инструкторского совещания Кавказской армии было 295 эсеров, 49 меньшевиков, 15 большевиков, 5 кадетов, 60 беспартийных и 60 делегатов неустановленной партийности. На Румынском фронте инструкторские курсы подготовили свыше 1 тыс. человек131.

Разумеется, советское сотрудничество не было бесконфликтным. Политический акцент предвыборной работы Совета

104     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

определялся его общей партийной физиономией, обычно про-эсеровской. Положение большевиков, если они были в меньшинстве, осложнялось их репутацией крайних радикалов. Так, Орловский Совет в октябре при распределении между фракциями средств на агитацию в Учредительное собрание выделил большевикам лишь 2 тыс. рублей вместо трех, «так как организация ничем себя не проявила». Лишь после протеста большевиков их уравняли с эсерами и меньшевиками'32.

Анализ содержания массово-агитационной работы социалистических партий оттеняет их своеобразие, дает любопытные, порой парадоксальные наблюдения.

Предвыборная деятельность большевиков велась с напряжением сил, на первый взгляд, неожиданным для партии, отрицавшей саму возможность существования общенародной воли. Первые ее проявления отмечены еще летом 1917 г., когда на местах, не ожидая директив сверху, стали действовать в этом направлении. Газета самарских большевиков «Приволжская правда» уже 18 июня поместила статью «К избирательной кампании», где рекомендовала создать повсюду избирательные комитеты из большевиков. «Нужно довести до рабочего все тонкости избирательной техники, разъяснять смысл и цели партий», — взывала газета и в июле—августе делала это из номера в номер. Не ограничиваясь печатными призывами, губ-ком РСДРП(б) 13 августа организовал в Самаре предвыборную демонстрацию. 21 сентября «Приволжская правда» вновь писала: «Товарищи из уездов. Сообщите нам теперь же обо всем, что делается вами в отношении выборов в Учредительное собрание... С сегодняшнего дня газета будет уделять много внимания вопросам, связанным с Учредительным собранием». В избирательный фонд большевиков было собрано 1610 рублей, не считая отчисления однодневного заработка членами партии133.

Однако так было не везде, и настоящего размаха большевистская предвыборная работа достигла уже в середине осени, когда в большинстве губерний она была введена в четкие организационные рамки, поставлена под контроль партийных комитетов.

Эту активность большевиков можно оценивать в разных аспектах. Прежде всего она свидетельствует, что в широких партийных слоях, особенно провинциальных, не было предубеждения против Учредительного собрания как полновластного представительного органа. Ею опровергается и часто высказывавшиеся в адрес большевиков их политическими противниками подозрения в коварных расчетах, вроде намерения сорвать выборы. Наконец, она отражала особенность политического пейзажа в стране в самый тяжелый для большевиков период —

Глава 2.  Предвыборный марафон

105

июль—август. Подготовка к выборам давала им легальное поле деятельности, особенно нужное там, где их плотно окутывала атмосфера вражды и обвинений по поводу «германских денег».

На предвыборных партийных конференциях вместе с вопросом об Учредительном собрании и в связи с политическим моментом обсуждались решения VI съезда РСДРП(б), ориентировавшие партию на вооруженное свержение Временного правительства. Поэтому среди части большевиков не мог не встать вопрос о совместимости обеих тактических установок — на выборы и на восстание — об опасности распыления сил на двух направлениях. О наличии таких сомнений можно судить по материалам состоявшегося 27—28 сентября пленарного заседания Московского областного бюро большевиков. Его радикально настроенное большинство осудило колебания ЦК в вопросе о власти и приняло закрытое постановление, в котором, в частности, говорилось, что «в условиях настоящего момента политическая борьба переносится из всяких представительных учреждений на улицу»134.

Такой акцент мог создать впечатление ненужности подготовки к Учредительному собранию, расхолодить большевиков на местах. Вероятно, поэтому понадобилось разъяснение работника Мособлбюро И.С.Кизельштейна: «Ставя в порядок дня восстание, наша партия тем не менее должна готовиться к выборам в Учредительное собрание так, как если бы новой революции не произошло»135. Более того, делегаты занялись подсчетом шансов большевиков на выборах. Получалось, что от 14 центральных губерний России они могли провести около 30 кандидатов. В действительности их оказалось почти вдвое больше.

По свидетельству Е.Б.Бош, после VI съезда партии многие задавали вопрос: как быть с Учредительным собранием, если власть перейдет к Советам. На 4-й Киевской областной конференции он был поставлен, и Г.И.Чудновский доказывал необходимость Учредительного собрания при переходе власти к Советам как сугубо делового кабинета для подготовки документов. Но его не поддержал никто136.

Большевистская предвыборная агитация была целиком подчинена принципу практической целесообразности, полезности для партии. В своем печатном виде она была лаконична и деловита, лишена возвышенных рассуждений об историческом предназначении и всеспасительности Учредительного собрания. В устном варианте она брала не эффектными ораторскими приемами, а созвучием тому, что хотели слышать солдаты, рабочие и крестьяне. Единственные из социалистов, большевики не опубликовали свою предвыборную платформу, которая в расчете на массовое некритическое восприятие была упрощена

106     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

до крайней элементарности, сведена к трем-четырем ударным лозунгам (немедленный мир, земля — крестьянам, фабрики — рабочим, власть — Советам), не требовавшим сложных теоретических обоснований и разъяснений. При этом большевистские лозунги, ясные и простые, слабо поддавались искажению, двусмысленному толкованию, и потому оппоненты большевизма часто против своей воли их тиражировали. Правда, большевикам трудно приходилось в ораторских дуэлях перед интеллигентной городской публикой, но они, как сообщали из разных мест, вознаграждали себя успешной уличной агитацией, где им не было равных.

Не приходится отрицать популистский характер этой агитации, даже с учетом искренней веры ее прозелитов в возможность разом и легко осуществить обещанное. Самой сильной стороной ее были политические обличения, способные сами по себе увлекать людей. Тон задал Ленин. 18 июня он впервые предложил: «Наша главная задача в пропаганде и агитации вообще, в кампании выборов в Учредительное собрание, в частности, состоит теперь в самом обстоятельном, деловом и наглядном выяснении широким массам рабочих и крестьян, что за политику нашей страны ответственны теперь эсеры и меньшевики, как правящие партии»137. Разоблачительный тон такой агитации не требовал, строго говоря, детально разработанной избирательной платформы, воздействовал не столько на мысль, сколько на чувства избирателей. Не случайно И.Г.Церетели, чей нравственный авторитет в революционных кругах был наивысшим, упрекал ленинцев в том, что они отстранились от воспитания политического сознания масс и стремятся играть на их недовольстве войной и разрухой138. В броских большевистских призывах переплетались элементы расчетливой демагогии, искреннего стремления к социальной справедливости, наивно-оптимистических представлений о средствах и сроках достижения этого блага.

Характерный образчик большевистской агитации — статья «За кого голосовать?» в тульской «Пролетарской правде». Она предупреждала граждан, что нельзя голосовать за кадетов, которые скрутят народ в бараний рог и беспощадно расправятся с социалистами; народные социалисты — переодетые кадеты и даже хуже их, ибо те честные люди и не называют себя социалистами; меньшевики и эсеры — холопы и подголоски буржуазии; меньшевики-интернационалисты лишь на словах против войны и своими колебаниями разлагают революционную демократию139. Стиль статьи также типичен и показателен. Резкость и даже грубость политической полемики были обычными в 1917 году, но большевики больше других уверовали в то, что этот тон наиболее убедителен в общении с малокуль

Глава 2.  Предвыборный марафон

107

турными слоями населения, воспринимается теми как знак полной социальной близости.

Соответственно избирательная платформа большевиков не требовала долгой подготовки агитаторов — это было важно для бедной интеллигентными силами партии. Так, в Тамбовской губернии, где большевики не были сильны, они рьяно готовились к выборам. Их фракция в Козловском Совете устроила курсы агитаторов. Эти 20 агитаторов объезжали все деревни. Было издано 150 тыс. листовок. В Кирсанове большевики подготовили 10 агитаторов и т.д.140.

Другой крупнейшей удачей стала подсказанная жизнью идея привлечения к агитации солдат, прежде всего в деревне. Уже к концу лета авторитет большевиков в солдатской среде, особенно в тыловых гарнизонах, необычайно вырос, и это было своевременно оценено партией. Именно солдаты стали главной опорой большевиков в ходе предвыборной кампании, с их помощью удавалось проникнуть туда, где о партиях вообще не слыхали, где большевистские идеи в своем теоретизиро-ванном виде не могли рассчитывать на признание. В столичных и провинциальных большевистских газетах публиковались обращения к солдатам, едущим в деревню, памятки для них. В Сызрани, с ее многотысячным гарнизоном, большевики через газету призывали отпускных и командированных солдат перед отъездом бесплатно получить в партийном комитете литературу для деревни, во Владивостоке такое же объявление адресовалось солдатам и матросам и т.д.141.

Примеров эффективного использования солдат большевиками множество, и сложность только в их систематизации. По воспоминаниям Н.Н.Рабичева, воронежские большевики подготовили и проинструктировали несколько десятков солдат. «Работу посланные товарищи проделали гигантскую. Оказалось, что они с первых же слов умели находить дорогу к уму и сердцам крестьян»142. В это легко верится. Безотказно срабатывал принцип социальной идентификации: для крестьян солдат был «свой», в отличие от заезжего интеллигента в городском костюме. Безыскусная речь производила впечатление не только тем, ЧТО говорилось, но и тем, КТО говорил. Вот характерная сценка, подсмотренная очевидцем в Раненбурге (Рязанская губерния): «На базаре, среди грязной площади, под моросящим дождем, серая шинель внакидку на плечи, в фуражке лихо набекрень, указывая на большевистский список на заборе, ораторствует перед мужиками: Ну чего еще ждать? Самим надо брать землю и волю!»143.

Не упуская мелочей, большевики утилизовали такой канал влияния на умы крестьян, как письма солдат родным. На этот счет были специальные партийные решения, вроде резолюции

108     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

Костромской губернской конференции РСДРП(б) о необходимости «организовать» письма солдат с советом «голосовать за большевиков, ввиду того, что эти письма имеют громадное значение в деревне»144. «Засыпьте деревню письмами», — призывала большевистская печать. Действительно, написанные корявым почерком, без правил орфографии и пунктуации, эти письма воспринимались в деревне как свет истины, принеся большевикам многие тысячи дополнительных голосов на выборах. Победу большевиков в г.Илецкая Защита местная газета связывала именно с этим: «большинство жен-солдаток, получив письма с фронта, голосовали за список № 8»145. Солдат Л.Гарбуза в письмо родным в станицу Чарсаковскую (под Омском) вложил большевистскую листовку. Большевики, писал он, хотят, чтобы вся власть принадлежала народу, чтобы земля сейчас же без выкупа перешла к крестьянам, чтобы немедленно заставить кулаков и богатых кончить начатую ими войну, — меньшевики же и эсеры только кормят народ обещаниями146.

По мере начавшейся осенью 1917 года плановой демобилизации солдат старших возрастов и параллельно усиливавшегося развала армии поток хлынувших в глубь России солдат нарастал, обгоняя всякие попытки охватить его идейно и организационно. От имени большевиков все чаще говорили и действовали в духе анархо-большевизма. «Этот элемент даже не большевики, — писал о них офицер связи 42-й пехотной запасной бригады (Тверь) Панин, — а темные люди без прошлого, без хороших традиций, точнее, новые, вынесенные на поверхность из низов люди»147. Эти элементы своим необузданным поведением и демагогией накануне и во время самих выборов, разумеется, отбрасывали тень и на большевиков, но политические плюсы для партии при этом заметно превышали минусы.

Но более всего политических очков большевики приобрели на резкой критике Временного правительства. Не будучи до 25 октября причастны к власти, они тонко использовали выгоды пребывания в оппозиции, играя на ошибках власти. При этом обычно не делалось особых различий между кадетами и «лжесоциалистами» — разница была скорее в резкости обличений. За большевиками еще не тянулся шлейф невыполненных обещаний, они отличались от других левых партий решительным волевым настроем, психологической готовностью к самой острой борьбе, и это импонировало антибуржуазно настроенному электорату. Слово «большевик» стало синонимом решительного революционера, особенно после подавления корни-ловского путча.

Однако жестко конфронтационная линия большевиков («скрытые враги народа — меньшевики и эсеры», как писала 12 ноября самарская «Приволжская правда»), продиктованная

Глава 2.  Предвыборный марафон

109

жгучей потребностью власти, была весьма обоюдоострым оружием. В этом им пришлось убедиться сразу после захвата власти, когда сами они оказались объектом резких нападок уже в роли правящей партии и когда пришлось гасить, часто силой, ими же разбуженные социальные инстинкты масс. Но большевики ни в коей мере не страдали комплексом властобоязни.

Их собратья по вероучению — меньшевики хорошо понимали, какие трудности ждут их на выборах в Учредительное собрание. В докладе Б.И.Горева на Объединительном съезде РСДРП 25 августа прозвучало: «нужно быть готовыми, что мы будем иметь численно небольшую фракцию»148. Неудача на летних муниципальных выборах, где меньшевики в целом не набрали и десятой доли мест, подстегивала их активность. Особенно энергичны были они в Московской, Тверской, Тульской, Пермской, Харьковской губерниях, традиционно — в Грузии. Самарский губком объединенной РСДРП в каждый уезд направил «комиссара партии»149.

Подготовка ко всероссийским выборам встряхнула меньшевистские организации, придав им новый импульс и поставив конкретную цель в виде депутатских мандатов. По информации Московского областного бюро РСДРП, в сентябре губернские конференции меньшевиков Центральной России главным образом обсуждали вопросы, связанные с Учредительным собранием. «Жизнь парторганизаций в этот период работы значительно оживилась, местами, можно сказать, била ключом. Была развита широкая агитационная работа как устная, путем выступлений на избирательных собраниях, митингах, так и путем листовок и брошюр». В общей сложности было переиздано 300 тыс. листовок восьми названий150. Агитационные бюро были созданы в Архангельске, Батуме, Гомеле, Казани, Одессе, Оренбурге151. Прикидывались шансы партии. 23—24 сентября Владимирская губернская конференция РСДРП посчитала, что в худшем случае возможно проведение двух кандидатов, но при широкой предвыборной агитации можно рассчитывать и на четырех. Поэтому она просила ЦК поставить во главе губернского списка Мартова, чтобы противостоять большевикам152.

Однако в целом меньшевики не переоценивали себя и свою работу. «Менее месяца осталось до выборов, а по-настоящему избирательная кампания не начата еще», — с грустью констатировал 25 октября бакинский «Социал-демократ». Московский «Вперед!» 10 октября также сетовал на слабость массовой агитации и организации сил. За этими ламентациями крылось нечто большее, чем простая неудовлетворенность или интеллигентская рефлексия, — за ними было чувство обреченности, предощущение неудачи. Меньшевистский пропагандистский механизм работал на полных оборотах, но уже как бы по инер

ПО     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

ции, без веры в результат. Это сложное психологическое состояние выдает реплика Крымского союза РСДРП: «Единственный выход для революционной демократии — Учредительное собрание, иначе она будет раздроблена гражданской войной... Без воодушевления, без подъема, пусть без радости и вдохновения пройдут выборы. Но они должны пройти под флагом сурового сознания долга и бесконечной ответственности»153.

Доктринерский характер избирательной платформы РСДРП-объединенной изначально не сулил меньшевикам большого успеха. В ее преамбуле подчеркивалась неготовность России к социализму: он будет возможен лишь тогда, когда развитие промышленности и рост народного богатства подготовят для этого почву, а большинство народа станет сознательными социалистами154. Столь отдаленная и туманная перспектива могла послужить самооправданию меньшевиков, но не могла увлечь массы народа, жаждавшего быстрых и кардинальных перемен своего положения. Обтекаемые социальные обещания вроде усиленного налогообложения имущих классов не вызывали уже доверия после полугодового бесплодного пребывания партии у кормила власти.

Не отличалась широтой и социальная база меньшевизма. Это были квалифицированные и культурные категории рабочих, книжно знакомых с марксизмом, социалистически настроенная интеллигенция, сходные с нею элементы офицерского и рядового состава армии. Негативно относясь к крестьянству как силе консервативной, меньшевики почти не пытались влиять на деревню, уступая ее партнерам по блоку — эсерам. Вологодские меньшевики призывали городское трудовое сословие голосовать за РСДРП, дабы иметь верных защитников своих интересов, «а эсеров пошлет в Учредительное собрание деревня, и их будет и так большинство»155.

Но и в городских кварталах влияние меньшевиков убывало, подобно «шагреневой коже». В рабочих кварталах их теснили большевики. Тверские меньшевики жаловались, что им не дают говорить на фабриках Берга и Морозова: «От большевиков не устают, прямо с работы валят на большевика, и четырехтысячный театр Морозова битком полон». Перед Учредительным собранием они потеряли и свою крепость — Залогин-скую фабрику156.

В противоположность меньшевикам эсеры твердо рассчитывали на победу на выборах, прежде всего благодаря поддержке деревни. На III съезде ПСР в мае 1917 г. Н.И.Ракитников прямо заявил: «Мы должны в будущее Учредительное собрание войти, по возможности, большинством, чтобы обеспечить выполнение наших заветных стремлений — социализации земли»157. Так же решительно была настроена и эсеровская

Глава 2.  Предвыборный марафон

111

провинция: «Учредительное собрание бывает раз в века. Его полномочия безграничны. Поэтому необходимо серьезно, с полным сознанием своей ответственности перед родиной приступить к выборам»158.

Предвыборная платформа ЦК ПСР, опубликованная 26 октября, обещала бороться за скорейшее прекращение войны, путем не сепаратного, а демократического мира, без аннексий и контрибуций; за участие народа в управлении страной через местное самоуправление и создание «свободного союза свободных народов России, управляемых всенародными выборными представителями (федеративная демократическая республика); за преодоление экономической разрухи через механизм государственного регулирования; за проведение социализации земли; за рабочий контроль над производством и ограничение рабочего дня159. Эта программа была пронизана верой в ее чудесную силу, в полную адекватность теоретической схемы реальной жизни, как бы та ни складывалась. В этом были одновременно и сила и слабость эсеров. Их ударным лозунгом была социализация земли, посредством которой они собирались выбить у капитализма почву из-под ног, раз и навсегда запретив скупку, продажу и аренду земли.

Поскольку предвыборная борьба шла в основном между партийными платформами, личностный момент в ней был малозаметен. Кандидаты были неизвестны большинству избирателей. Но только не у эсеров. Субъективный социологизм как философская основа эсеровской политической менталь-ности ярко проявился в их предвыборной работе. Они широко утилизовали революционно-романтические традиции партии. Эсеровские газеты живописали героические эпизоды «Народной воли», подвиги террористов И.Каляева, З.Конопляннико-вой и др., положивших свои молодые жизни на алтарь революции. Биографии местных эсеровских кандидатов излагались с упором на их мученичество — аресты, ссылки, каторга — во имя народного счастья. «Почему я буду голосовать за список партии социалистов-революционеров? — вопрошало одно из их рекламных изданий. — Потому, что за эсеров — их героическое прошлое. Они будут добиваться мира, воли, стремиться к отмене косвенных налогов, обложению имущих классов и прочим принципам социальной справедливости».

Под знамена эсеровской агитации были привлечены ветераны народничества Е.К.Брешко-Брешковская, исколесившая, несмотря на свой 72-летний возраст, полстраны, В.И.Фигнер, А.В.Якимова, И.ДЛукашевич, И.И.Майнов. Но в этой апелляции к героическому прошлому было нечто театральное, искусственное, эксплуатация чувства ненависти народа к уже поверженному деспотическому ярму. В остальном в эсеровской рек

112     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

ламе доминировали те же обещания. Характерно, что в этой риторике все было в прошедшем и будущем времени, но начисто отсутствовало время настоящее, в котором эсеры пребывали у власти.

Обладая прочными позициями во властных структурах, эсеры имели от этого не только очевидные выгоды в предвыборной борьбе, но и свои проблемы. Они жаловались на загруженность своих функционеров, отвлеченных текущими административными делами. В Тамбовской губернии, где эсеры контролировали и администрацию, и самоуправление, и почти все Советы, «большинство более или менее видных партийных работников были под бременем работы в земствах, городском самоуправлении, комитетах и т.п. ...И в силу этого товарищи нервничали и безнадежно махали рукой на предвыборную агитацию»160.

Это затруднение эсеров можно понять. Но еще серьезнее партия страдала от своей причастности к власти с другой стороны — речь идет о резком падении авторитета Временного правительства, не сумевшего вывести страну из глубокого кризиса. На эсерах, с мая державших за собой пост министра земледелия, лежала ответственность за волокиту с аграрной реформой. Это давало их противникам мощный пропагандистский козырь. Кадеты, сами требовавшие отложить все реформы до конца войны, не без цинизма уверяли, будто эсеры лишь на словах сочувствуют крестьянам. В.И.Ленин же еще в августе дал указание партийным работникам перенести центр тяжести антиэсеровской агитации с разоблачения утопизма их уравнительной аграрной программы на разоблачение их измены крестьянству в земельном вопросе161.

Однако то, что эсеры победили на выборах в Учредительное собрание, не было игрой случая. Собственные слабости и просчеты они сумели перекрыть всеохватной агитационно-пропагандистской работой, особенно в деревне, мобилизовав все партийные силы, весь потенциал крестьянского доверия к партии.

Тонкую предвыборную игру вела Партия народной свободы. Ей не требовалось много времени для предвыборной мобилизации — за плечами был богатый опыт аналогичных думских кампаний. 6 июля IX съезд партии обсудил вопрос о подготовке к Учредительному собранию. Была образована центральная агитационная комиссия, намечены другие практические меры162. Не было у кадетов недостатка ни в средствах, ни в ораторах, ни в публицистах, способных в самом привлекательном виде и самым убедительным образом подать публике дело партии. Не терзали их и внутренние конфликты. Тем не менее положение кадетской партии было непростым и в некоторых

Глава 2.  Предвыборный марафон

113

отношениях щекотливым. Крупномасштабную подготовку к выборам приходилось соединять с осторожной, но настойчивой линией на оттяжку, а по существу срыв Учредительного собрания, тщательно маскируемой процедурными и правовыми ссылками, вроде неучастия в выборах двух-трех миллионов российских военнопленных. После провала мятежа Л.Г.Корнилова положение ведущей либеральной партии стало еще более двусмысленным. Хотя прямых свидетельств ее причастности к путчу обнаружено не было, для взрыва антикадетских настроений в массах вполне достаточно было намеков и подозрений. Вся левая пресса озаботилась тем, чтобы донести связь между кадетами и Корниловым до рядового избирателя. В глазах последнего «кадет» значило «корниловец», тем более что кадетский ЦК не отмежевался публично от мятежа. Естественно, не у всех граждан это вызвало негодование — в той части общества, которая жаждала сильной власти, способной остановить революционный «беспредел», предвыборная репутация кадетов даже поднялась.

Будучи, по их самооценке, партией «здравого смысла», кадеты не теряли дорогого предвыборного времени. Кадетская партийная машина была хорошо отлажена, кадетская агитация имела отчетливый почерк: определенность социальной базы, обращение не к классовым, а к общегосударственным и общенациональным интересам, упор на необходимость правопорядка и твердой власти в стране. Эта тактика была рассчитана на поддержку всех «государственно мыслящих элементов», на разлитые в обществе патриотические чувства, оскорбленные военными поражениями и национальным унижением после распада бывшей империи, а также на естественную усталость народа от политических штормов.

Кадеты расчетливо тратили свои силы (к осени они имели не менее 370 организаций), не отвлекаясь на бесплодную борьбу в очагах большевистского или эсеровского засилья. Центральная агитационная комиссия призвала членов партии и сочувствующих ей адвокатов, учителей, преподавателей вузов, студентов организовать в северных губерниях и в Сибири курсы, лектории в связи с выборами в Учредительное собрание163.

Богатые практическим опытом кадеты создали эффективную агитационную сеть. В Баку действовали 10 районных комитетов, имевших задачу «осветить истинную демократическую физиономию партии и опровергнуть, наконец, то ходячее шаблонное и неправдоподобное воззрение о "буржуазности" партии, которое так усиленно муссируют левые течения»164.

Характерный эпизод. Таврические кадеты выпустили листовку в форме вопросов и ответов, где подчеркивалось, что их

114     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

партия выше всего ставит принцип общего народного блага, торжество законности и порядка, а не карманные интересы одного класса, что она выше классовой борьбы, против всякого гнета и насилия. В расколотом противоречиями обществе такие заявления казались донкихотством или выглядели неискренними.

Другой ведущий мотив кадетской пропаганды — разоблачение несостоятельности социалистов, их неспособности управлять обществом. «Левые социалистические партии не способны ни к какой положительной работе, способны только обещать»165. Кадеты убеждали граждан, что если страной будут по-прежнему править социалисты, то земля будет в кармане у Вильгельма II, а воля — у Николая II. При этом острие кадетской пропаганды было направлено против большевиков.

Представ перед избирателем «государственной» партией, кадеты обязаны были убедить его, что они в достатке располагают государственными людьми. (П.Н.Милюков говорил о провинциальном социалисте, который разъяснял недоумевающим соратникам свое намерение голосовать за кадетов так: «Когда мне нужно пальто, я иду к портному, когда требуются часы — к часовщику. Теперь мне нужны для России государственные люди — я пойду к кадетам».) К активной предвыборной работе был привлечен весь цвет партии. На Дону побывали А.И.Шин-гарев, М.С.Аджемов, Ф.И.Родичев. Приезд в начале ноября в родной Воронеж А.И.Шингарева стал событием для города, на его выступления публика ломилась. В Бобруйске в октябре с триумфом выступал профессор П.И.Новгородцев. Он анализировал опыт учредительных ассамблей на Западе, критиковал марксизм за антигосударственность и большевиков за анархизм. При этом не забывались и революционные заслуги партии166.

Кадетским «златоустам» часто удавалось брать верх над своими оппонентами в открытых дискуссиях. Но эти победы были одержаны главным образом перед «своей», интеллигентной и обывательской публикой. Усилия того же Шингарева не помогли воронежским кадетам отвоевать хотя бы одно депутатское место.

Кадетам было трудно найти общий язык с простым людом — рабочими и крестьянами. Их предвыборные призывы в этих случаях становились отвлеченнее и декларативнее. «Рабочие! Если вы не хотите безработицы и голода от разрушения промышленности, голосуйте за список № 5! Крестьяне! Если вы не хотите, чтобы у вас отобрали ваши надельные земли, голосуйте за список № 5», — возглашали пермские кадеты. Но при этом им приходилось вуалировать свое нежелание передать крестьянам помещичью землю безвозмездно. Отвергая разом

Глава 2. Предвыборный марафон

115

все социалистические варианты решения земельного вопроса — социализацию, муниципализацию, национализацию, кадеты не могли, однако, соблазнить крестьян, в плоть и кровь впитавших привычки общинного быта, перспективой превращения в земельных собственников. По словам крымского кадета Д.С.Пасманика, «деревня была закрыта для кадетов, хотя большинство таврических крестьян были богаты и многоземельны. Кадетская партия обслуживала лишь очень тонкий слой городской интеллигенции и культурных обывателей»167. Впрочем, кадеты умышленно не напирали в своей агитации на самые больные вопросы — аграрный и войну.

В рабочих кварталах кадетским агитаторам было просто опасно появляться. Из Иваново-Вознесенска сообщали, что агитаторы кадетов и списка «Возрождение России» (во главе с М.В.Родзянко) побоялись приехать: «в нашем городе им делать нечего»168. Известный кадет В.Оболенский так описал свое участие в одном из октябрьских митингов в Пскове: «Говорить приходилось перед заведомо враждебной аудиторией. Наши речи прерывались криком, руганью, а порой — сплошным ревом озлобленной толпы»169. Кое-где (Полтава, Владивосток) типографские рабочие отказывались набирать кадетские воззвания170.

Среди кадетов бытовало мнение, что их идеи настолько сильны и жизненны, что могут сами бороться за себя. Отчасти это было, вероятно, так, ибо собранный на выборах в Учредительное собрание урожай голосов, главным образом в городах, оказался довольно неожиданным и для самих кадетов, еще не забывших своего муниципального фиаско. Этот успех не может быть объяснен только предвыборной работой партии и был связан с логикой развития революции в России, с поляризацией общественных сил.

Менее всего видны были в предвыборной кампании крайние цвета политического спектра России. Правые элементы почти не выступали открыто, под монархическими стягами. Подстраиваясь под общий тон, они обличали анархию и слабость власти, не забывая подчеркнуть, что большевизм, который модно ругать, есть лишь яркое проявление того анархического начала, которое скрыто или замаскировано у других социалистов и даже у кадетов171.

Обструкционистскую позицию в отношении выборов заняли анархисты. В своих газетах они называли Учредительное собрание реакционным органом, который нужен буржуазии, чтобы «заговорить» революцию, закрепостить народ. «Мы не зовем вас голосовать за какой-нибудь партийный список в Учредительное собрание. Оно вам не нужно. Вместо него налаживайте ваши беспартийные организации, налаживайте ваши

116     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

отношения с деревней, принятие хозяйства в свои руки»1'2, — взывали к рабочим анархо-синдикалисты. Анархисты с одобрением восприняли переход большевиков в оппозицию к Учредительному собранию, видя в Ленине анархиста-государственника, не до конца освободившегося от марксистской фразеологии.

Сложился ли на почве Учредительного собрания единый антибольшевистский фронт, о котором постоянно твердили большевики и связанная с ними историографическая традиция? Ответ должен быть скорее отрицательным. Никакой слитности, единства действий против большевизма не обнаруживается не только между демократией либеральной и революционной, но и внутри последней. Эсеры, например, имели инструкцию своего ЦК, в которой рекомендовалось разъяснять «тот вред, какой могут принести социал-демократы трудовому крестьянству, всему делу трудового народа при решении земельного вопроса в Учредительном собрании»173.

В свою очередь, меньшевики ревниво переживали нарушение «разделения труда» своими партнерами по блоку: эсерам — деревня, меньшевикам — город. «За полгода революции, — писал меньшевистский публицист, — эсеры приобрели большую популярность в рабочей среде, в особенности в тех слоях, которые сохранили связь с деревней и для которых так заманчиво звучит эсеровский лозунг "Земля и Воля". До сих пор на выборах в городские и районные думы, в деятельности Советов нашей партии не удавалось достаточно решительно отмежеваться от социалистов-революционеров, поскольку в вопросах тактики они шли вместе с меньшевиками против большевиков и главный разделяющий нас вопрос — аграрный — откладывался до Учредительного собрания. Теперь на выборах в Учредительное собрание надо дать решительный бой мещанским утопиям эсеров»174.

Действительно, меньшевики не упускали случая указать, что эсеровское требование социализации земли приведет к поножовщине в деревне175. По мнению части меньшевиков, партнерство эсеров приносило партии больше вреда, чем пользы, в частности, из-за усиливавшегося левоэсеровского крыла. На Тульской губернской конференции меньшевиков делегат из Венева говорил об эсерах как о людях сомнительной честности, поскольку они поощряют анархию и самозахваты: пусть-де грабят богачей176.

Предвыборная политическая кампания была, образно говоря, «войной всех против всех». В ней каждая из основных политических партий преследовала свои цели, отстаивала свои рецепты спасения России. Партии центра — эсеры и меньшевики вели борьбу на два фронта: против большевиков и против

Глава 2.  Предвыборный марафон

117

кадетов. Если первые были для умеренных социалистов хоть и узурпаторами власти, но все же «неразумными друзьями революции», то кадеты — ее убежденными классовыми врагами. И этим было все сказано.

Дополнительные неяркие, но разнообразные цвета в предвыборную политическую палитру вносили другие партии и непартийные избирательные объединения. Не ставя перед собой амбициозных задач, они добивались представительства в Учредительном собрании.

Внушительной силой в 1917 году была кооперация. Разными ее формами было охвачено до 24 миллионов человек177, она располагала разветвленной организационной структурой, влиятельной прессой. Всероссийский кооперативный съезд, проходивший в Москве в начале октября, после острых дебатов высказался за самостоятельное участие в выборах, мотивируя это необходимостью объединить все демократические течения, стоящие за энергичную оборону страны, за свободу и водворение законности и порядка, дабы не допустить в Учредительное собрание пораженцев, интернационалистов, анархистов. По словам лидера кооперативного движения А.В.Чаянова, «в России еще не сложились жизненные, мощные политические партии, и потому кооперация считает своим долгом вмешательство в политическую жизнь страны». Предложенная им съезду резолюция прошла 84 голосами против 17 представителей рабочих кооперативов, требовавших ограничиться поддержкой социалистических партий178.

Решения московского съезда раскололи кооперативное движение, объединявшее людей разной политической ориентации. В ходе губернских съездов кооператоров определились три подхода к вопросу об участии в выборах: выдвижение самостоятельных списков, поддержка социалистов, полное невмешательство в политику. Последнее направление, более всего отвечавшее сути кооперации, было наименее популярным и считалось прокадетским. Сплочению мешали и внутренние имущественно-социальные различия. Вот как комментировался тульскими эсерами состав губернского кооперативного съезда: вроде бы хорошие люди, но в большинстве своем помещики и попы — эти люди не дадут крестьянам земли179.

В низовых кооперативных объединениях вспыхнула борьба, выявляя политическое разномыслие и баланс сил. Решения принимались самые разные. В Чите кооператоры, выдвинув сначала своих кандидатов, предпочли затем разойтись по партийным квартирам180. Алтайский кооперативный съезд (10— 11 октября) решил не выдвигать своих кандидатов, а поддержать одну из соцпартий. При этом в поддержку эсеров голосовали 140 делегатов, меньшевиков — около полусотни, больше

118     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

виков — единицы181. В Харькове правление потребительских обществ Юга России, объединявшее около 700 кооперативов, 1 октября осудило решение московского съезда как раскольническое и призвало популяризировать Учредительное собрание, «поддерживая программы государственных и народных социалистов»182. В то же время харьковские союзы учреждений мелкого кредита и содействия сельской кооперации поддержали решение о самостоятельном выступлении183. ■

Среди тех, кто поддержал самостоятельное участие в выборах, выделялись оренбургские кооператоры. Их газета «Союзная мысль» из номера в номер пропагандировала своих кандидатов, давала сравнительные таблицы платформ политических партий. Самостоятельные списки выдвинули также кооператоры Бессарабии, Владимирской, Нижегородской, Новгородской, Петроградской, Симбирской, Томской и Тульской губерний.

Довольно странно, что кооператоры свою предвыборную работу вели под девизом «В единении — сила!» и «Кооперация беспартийна». Как правило, они агитировали на два фронта — против кадетов и против большевиков, выдвигая требования демократической республики, правопорядка, уничтожения частной собственности на землю, проведения мер социальной защиты трудящихся и т.п.

Однако видимых следов предвыборной работы кооператоров источники не сохранили. Уже тогда наблюдатели предсказывали им неудачу, так как с их именем не разбирающееся в экономических вопросах население связывало продовольственный кризис со всеми его последствиями184.

В предвыборную борьбу активно включилась православная церковь. На Всероссийском Поместном соборе, начавшемся в Москве в середине августа 1917 года, раздавались голоса о том, что в связи с приближением выборов архимандритам необходимо быть в своих епархиях «для преподания руководства пастве в деле выборов». Хотя не все церковники одобряли вмешательство в политику, Поместный собор принял обращение, составленное при участии Е.Н.Трубецкого и С.Н.Булгакова, в котором призывал всех православных, осенив себя крестным знамением, без различия положения, сословий, партий и народностей идти на выборы как на подвиг веры, службы, любви: «Пусть победит в себе народ наш обуревающий его дух нечестия и ненависти»185. Церковная печать освещала подготовку к выборам, напоминала о голосовании как о долге совести, осторожно критикуя социалистов за их взгляды на положение религии в обществе

Церковники баллотировались более чем в тридцати округах под разными названиями (православные приходы, духовенство и миряне, «за веру и порядок», «христианское единение» и др.).

Глава 2. -Предвыборный марафон

119

К ним, как оплоту старой государственности, тяготели консервативно-монархические круги там, где они не решались открыто выступить под своим именем. В Харьковской губернии среди кандидатов от православных приходов, если верить местному «Социал-демократу», было немало вчерашних членов Союза русского народа186. В тех же случаях, когда клерикалы не выдвигали своих списков, их симпатии обычно адресовались кадетам, планы которых признавались самыми справедливыми и для церкви Христовой полезными187.

Вятские священники 8 октября специально обсуждали вопрос об Учредительном собрании. Общее настроение выразил настоятель кафедрального собора о.Люпергольский: «Если с нашей стороны не будет проявлен абсентеизм, если духовенство откликнется, мы бесспорно сможем провести в Учредительное собрание своего кандидата». Был поставлен вопрос об объединении духовенства с кадетами, но это вызвало возражения: «Тогда про нас скажут, что мы объединились с капиталистами, буржуями». Собрание решило выставить список совместно с мирянами188.

Но и в среду духовенства проник политический раскол. 16 октября съезд благочинного округа Вятского уезда решил воздержаться от поддержки указанного выше списка ввиду крайней непопулярности некоторых кандидатов среди демократического сельского духовенства. Свои голоса он решил отдать кадетам189.

В 13 избирательных округах выставили свои списки старообрядцы, главным образом в местах расселения раскольников и компактных старообрядческих общин: Москва, Алтай, Забайкалье, Поволжье, Дон, Урал. Потомки «огнепального» протопопа Аввакума были в целом консервативной частью электората, но считали необходимым принять самое деятельное участие в выборах, выяснив все местные старообрядческие нужды и потребности, чтобы их депутаты вошли в Учредительное собрание «вполне подготовленные и знакомые с общегосударственными и местными вопросами». «Политическая программа старообрядцев всех сословий» не содержала, впрочем, конкретных пунктов, но в ней была четкая установка: «Вся страна должна подчиниться установлениям и решениям Учредительного собрания»190. Но и среди староверов не было согласия, в их среде шли процессы политизации и поляризации. В Приамурье группа беспоповцев обратилась к единоверцам с призывом голосовать на выборах за социал-демократов, убеждая не сыграть на руку кадетам и другим реакционным силам191. По некоторым свидетельствам, староверы имели самых неистовых агитаторов192.

120     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

Накал предвыборной борьбы поддерживали и другие политические партии (энесы, прогрессисты, радикал-демократы), сословно-классовые организации, национальные и религиозные объединения (сибирские областники, казаки, мусульманские, еврейские, польские, немецкие и прочие списки), национальные партии. Из них наиболее конкурентными были объединения, выступавшие под национальным флагом.

Предвыборная кампания явилась, таким образом, своеобразной школой политизации и отчасти «партизации» российского электората. Факт этот, несомненно, неоднозначен, если рассматривать его в общем контексте драмы, пережитой страной в 1917 году. Невозможно отрицать рост общественного самосознания тех многочисленных слоев населения, которые прежде стояли вне общественно-политической жизни. Это был крупный шаг в формировании политической культурности народа, который мог быть продолжен и закреплен практикой последующих всеобщих голосований. Достаточно сослаться на оживление просветительной работы в деревне, многочисленные запросы из волостей на представителей партий для ознакомления с их программами.

С другой стороны, этот социокультурный сдвиг был лишен глубоких цивилизационных корней. Он подпитывался атмосферой революции и войны, настроениями нетерпимости и социальной розни и, в свою очередь, углублял и обострял очаги конфронтации в обществе. В таких условиях массы рядовых избирателей неизбежно становились орудием популизма и социальной демагогии. Уже предвыборная кампания достаточно наглядно показала, насколько малы шансы умеренных партий добиться признания у радикализированных масс.

Предвыборная борьба развертывалась одновременно на трех тесно связанных и все же самостоятельных театрах: город, деревня, армия. На каждом из них она развивалась по разным сценариям, при иных условиях, с иной расстановкой сил. Лидерство принадлежало городу, где политический пульс бился наиболее напряженно. Городское население отличалось социальной разнородностью, и потому любая партия могла рассчитывать здесь найти «своего» избирателя. Острые предвыборные схватки разворачивались в обеих столицах, в большинстве губернских центров, во многих уездных и заштатных городах. Борьба шла здесь с переменным успехом, и до выборов нельзя было предсказать точно ее исход. Провинциальная публика была подобна плазме, ее настроение колебалось в зависимости от того, кто был последним оратором. Авторитет местного популярного деятеля мог предрешить исход всего голосования.

Из города политические токи шли в деревню. Именно она и должна была своими голосами решить судьбу выборов и, еле

Глава 2. Предвыборный марафон

121

довательно, стать главным полем предвыборной политической борьбы. Однако в действительности этого не произошло. Предвыборная агитация в деревне была скоротечной, носила в целом очаговый характер. Очевидец свидетельствовал: «Город не очень-то побаловал деревню агитацией, а наше захолустье осталось и к выборам со своими старыми примелькавшимися ораторами. Навернется изредка проезжий эсер, набежит случайно распропагандированный на службе солдат, приедет "верный человек из волости", и снова тихо... И кажется, что дремлет по-прежнему деревня, что не интересуют ее выборы»193.

Не приходится поэтому удивляться, что в деревне шла форменная охота за голосами. Любому беспристрастному наблюдателю было ясно, что верх здесь возьмут эсеры. Однако перед выборами большевикам, почти не имевшим своих партийных ячеек в деревне, удалось существенно их потеснить, главным образом с помощью солдат и посредством призывов к крестьянам немедленно самим брать землю. Любопытный в этом смысле эпизод приводила Е.К.Брешко-Брешковская. В курской деревне она агитировала за эсеров при явной благосклонности публики. Но вдруг встал большевик: «Что такое Учредительное собрание? Слова или вот этот лист, который я разорву и брошу. Только и видели. А ты вот возьми своими руками (и он загребает в воздухе), тогда твое будет, тогда не выпустишь, так-то надежнее». И собравшиеся загомонили: «А и вправду, своими руками возьмешь, вернее будет»194. Подобный «митинговый эффект» был сильным, но недолговечным.

Наконец, особым полем предвыборной борьбы была почти десятимиллионная армия, чья политическая позиция все более отождествлялась с ее вооруженной мощью. В основном здесь шла схватка «двух гигантов» — эсеров и большевиков. Несмотря на организационные сверхусилия ПСР, борьба шла с нараставшим перевесом большевиков, особенно в тыловых гарнизонах, где их агитация практически ничем не сдерживалась.

Сложнее большевикам приходилось в Действующей армии, где они испытывали стеснения со стороны командования и комитетов, местами значительные. Но и здесь предвыборная кампания по существу легализовала их деятельность. «Самая подготовка к выборам в Учредительное собрание, на которую буржуазия возлагала огромные надежды, поворачивается своим острием против буржуа, — вспоминал большевик Я.А.Яковлев. — Даже в тех воинских частях, где отсутствуют большевистские организации, солдатские требования отчеканиваются в большевистские формулы»195. То же свидетельствует и противная сторона. Согласно одной из сводок Ставки за октябрь, «громадное развитие в армии получает большевистское тече

122     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

ние, усилившееся в последнее время в связи с предвыборной агитацией в Учредительное собрание»196.

Предвыборная кампания, набрав обороты, безо всякой паузы перешла в выборы. Во многих округах необъятной России уже считали голоса, тогда как в других округах она только разгоралась.

4. Кандидатские списки и предвыборные блоки

Предвыборная тактика включала в себя и такие принципиальные моменты, как составление кандидатских списков и их блокирование между собой. Они могли существенно повлиять на распределение голосов и депутатских мандатов в конкретных избирательных округах. Почти не изученная, эта сторона выборного дела детализирует общую картину, отражает важные нюансы всероссийской политической жизни, действие скрытых факторов, недоступных подчас прямому наблюдению.

Согласно «Положению о выборах в Учредительное собрание» (гл.5), кандидатские списки могли заявляться не позднее, чем за 30 дней до выборов, то есть к середине октября. Для выдвижения списка требовалось не менее ста подписей избирателей данного округа, один из них становился представителем кандидатского списка в окружной избирательной комиссии. Хотя эта процедура не отличалась сложностью, в каждом из округов были отвергнуты списки, не отвечавшие формальным требованиям (отсутствие заявлений всех кандидатов о согласии баллотироваться, неточные записи заявителей и пр.), что отчасти отражало культурно-правовой уровень электората. Кандидат, понятно, мог в каждом округе баллотироваться лишь по одному списку, но имел право выставить свою кандидатуру сразу в нескольких округах (не более пяти).

В сентябре—начале октября все ведущие избирательные объединения, прежде всего партийные, провели свои съезды и конференции с выдвижением кандидатов в Учредительное собрание. Обычный порядок был таков. Центральные органы намечали общепартийные кандидатуры и распределяли их по избирательным округам с тем, чтобы обеспечить своим лидерам избрание и одновременно их авторитетом подкрепить список местных кандидатов. Региональные партийные конференции намечали своих кандидатов, обсуждали общепартийные кандидатуры и включали их в список на те или иные места. Партийные центры оставляли за собой право контроля за составлением списков. Данная процедура становилась контрольной проверкой для каждой из партий — уровня ее демократизма, организационной и идейной спайки, взаимоотношений партий

Глава 2. Предвыборный марафон

123

ных верхов и низов, наконец, общей ориентированности на Учредительное собрание.

Заслуживающим внимания показателем является сама нумерация кандидатских списков. Заявленные списки получали номера в порядке их утверждения окружными комиссиями, и потому номер официальной регистрации отчасти отражал оперативность партийных комитетов, меру их заинтересованности в выборах, уровень правовой культуры. Тамбовские большевики внесли свой список третьими (12 октября), но из-за процедурных нарушений он был утвержден лишь через неделю под № 7197. Сопоставление порядковых номеров пяти ведущих общероссийских партий дает такую картину: для конституционно-демократической партии, выдвинувшей кандидатов в 66 округах, средний индекс равен 3,8, для эсеров — 4,1, меньшевиков — 4,7, энесов — 5,6, большевиков — 6,0. В среднем на округ приходилось 9 списков (то есть индекс равнялся 9). Кадетские списки шли первым номером в 18 округах, вторым — в 11, третьим — в 5 округах; эсеры — соответственно в 15, 10 и 21, меньшевики — в 4, 13 и 7 округах. В то же время большевики опередили всех своих конкурентов лишь в Забайкалье, в девяти округах были зарегистрированы вторыми, в пяти — третьими.

Мы рассматриваем эти показатели как вполне объективные и по масштабу наблюдений и по процедуре регистрации, основанной на букве закона. Бросается в глаза политический прагматизм кадетской партии: противодействуя выборам, она более других преуспела на этой стадии предвыборной подготовки, ранее других отмобилизовала свои силы.

Кандидатские списки имеют еще одно внутреннее свойство: благодаря своей упорядоченности они проливают свет на внутрипартийную неформальную иерархию, служат источником для определения партийного рейтинга. При этом следует учитывать три фактора: количество округов, в которых был заявлен партийный кандидат, его место в кандидатском списке, наконец, престижность для партии избирательного округа, что было особенно важно для большевиков, меньшевиков, кадетов с их резко очерченной социальной базой, но не столь существенно для эсеров, которые почти всюду имели гарантированный минимум мандатов.

Хотя местные партийные комитеты формально были заявителями списков, высшее партийное руководство стремилось контролировать этот процесс. Оно составляло перечень «обязательных», общепартийных кандидатур, добиваясь их включения в списки местных комитетов. По закону число кандидатов в списке не должно было превышать общее количество мандатов по округу более чем наполовину. Однако очевидно, что перспективы избрания зависели прежде всего от места, которое

124     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

кандидат занимал в списке. Условно говоря, в округе, где эсеры могли провести в Учредительное собрание 5-6 своих кандидатов, большевики могли рассчитывать лишь на 2-3 депутатских места198, не говоря о кадетах или энесах. Поэтому значимость, скажем, четвертых-пятых мест у этих партий была разной.

Изучение расписания обязательных кандидатур позволяет также судить о том, как само руководство партий представляло сравнительную ценность избирательных округов, устанавливая разверстку кандидатов так, чтобы максимально облегчить их избрание. По тонкому замечанию В.В.Лазарева, выявление латентного упорядочения округов восполняет отсутствие документов, в которых такие предпочтения выражались бы явно, а также может многое сказать об отношении партии к своим потенциальным избирателям199.

Как говорилось выше, кадеты успешнее других преодолели «кандидатский» цикл. Уже в августе съезд Партии народной свободы наметил 25 обязательных кандидатур, среди которых были П.Н.Милюков, И.И.Петрункевич, М.М.Винавер, Ф.Ф.Кокошкин, А.И.Шингарев, В.А.Маклаков, Ф.И.Родичев, П.И.Новгородцев, а также «желательных». За местными комитетами сохранялось право отвергнуть общепартийные кандидатуры200. Однако до серьезных конфликтов, судя по имеющимся данным, дело не доходило: высокая организованность партии и блестящая репутация лидеров сыграли свою роль.

Так, Ярославский губернский кадетский съезд, следуя рекомендациям ЦК, наметил на первые места князя Д.И.Шаховского и Н.А.Морозова (оба имели имения в губернии), третьим поставив местного кандидата Н.Н.Глебова. Шаховской, однако, отказался баллотироваться, сославшись на болезнь и занятость. 10 октября губернский съезд уговорил его остаться в списке, передвинув на третье место. На первую позицию по телеграмме ЦК был поставлен А.И.Коновалов201.

Весьма последовательной была линия ЦК РСДРП(б). В конце сентября он обнародовал для сведения местных организаций список 25 обязательных кандидатов и 15 рекомендуемых. В порядке номеров в списке официальных кандидатов стояли В.И.Ленин, Г.Е.Зиновьев, ЛД.Троцкий, Л.Б.Каменев, А.М.Коллонтай, А.В.Луначарский, Н.И.Бухарин, Ю.Л.Пятаков, И.В.Сталин и др., что, вероятно, отражало значимость их с точки зрения ЦК. Все обязательные кандидаты «должны были стоять на первых местах в списках»202. В этом списке почти не было провинциальных работников, кроме А.С.Киселева, В.П.Милютина, Н.И.Крестинского и С.Г.Шаумяна. Тогда же ЦК обратился ко всем партийным организациям с просьбой скорее сообщить свои списки кандидатов, с указанием их воз

Глава 2. Предвыборный марафон

125

раста, занятий, партстажа, полицейских преследований, чтобы ЦК мог их просмотреть и предложить внести изменения. Предлагалось также сообщить, сколько голосов большевики получили на выборах местного самоуправления и сколько кандидатов они надеются провести в Учредительное собрание203.

Уже на другой день, 29 сентября, Зиновьев через партийную газету «Рабочий путь» предупредил местных большевиков, что при подборе кандидатов ни в коем случае не должно отдаваться предпочтение тем интеллигентам, которые в партии без году неделя, следует больше выдвигать рабочих.

В.ИЛенин в это время скрывался в Финляндии и в составлении списка кандидатур ЦК не участвовал. Ознакомившись с ним, вероятно, в «Рабочем пути», он подверг его разносной критике, явно опасаясь «самостийности» некоторых кандидатов, их неподчинения строгой фракционной дисциплине. Особенно возражал он против кандидатуры недавнего меньшевика-интернационалиста М.А.Ларина. Ленин требовал включить в обновленный список больше представителей от рабочих, рассчитывая на их «близкое, тесное, интимное» сближение с депутатами-крестьянами: «ораторов и литераторов набивать в Учредительное собрание значит идти по избитой дороге оппортунизма и шовинизма»204. Узнаваемое ленинское недоверие к партийной интеллигенции, равно как и эзотерическая вера в классовое пролетарское сознание, объясняют, каким он хотел видеть Учредительное собрание — не многоголосым парламентом, а конвентом, издающим революционные декреты по воле якобинского руководства. Такая позиция разделялась и некоторыми местными комитетами. I Петроградская окружная конференция 1 октября постановила, что лица, имеющие партийный стаж менее одного года, не могут быть выдвинуты кандидатами в члены Учредительного собрания205.

В дополнение к обязательному ЦК РСДРП(б) составил расширенный список рекомендуемых кандидатур из 119 человек, среди которых были 41 рабочий, 18 военных (в их числе 4 офицера), 39 журналистов, 5 юристов, 5 учителей, 3 инженера, 3 статистика, 2 приват-доцента, 1 профессор (астроном П.К.Штернберг), 1 врач и 1 конторщик206. «Ораторы и литераторы», включая Ларина, сохранились в списке, «рабочие» были пополнены партийными функционерами, вроде К.Е.Ворошилова, С.П.Воскова, М.И.Калинина, Н.А.Жиделева. А.Е.Бадаева, П.А.Залуцкого, Н.П.Глебова-Авилова. Троекратное расширение списка отразило растущие притязания большевиков на роль в Учредительном собрании, одновременно удовлетворило претензии местной партийной элиты.

Об этом можно судить по конкретным фактам. Костромская губернская конференция РСДРП(б) в начале октября об

126     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

ратилась в ЦК с просьбой оставить одну кандидатуру (МАЛари-н), в крайнем случае и вторую (А.И.Рыков). Представитель Московского областного бюро партии В.Н.Макси-мовский от имени партийных центров выразил согласие не настаивать на обеих кандидатурах. В итоге Ларин вошел в список первым, остальные девять мест заняли местные большевики207.

Вполне демократично разрешился вопрос и в другом случае. ЦК не настаивал на своем, когда Ставропольский комитет РСДРП(б) просил отвести кандидатуры И.В.Сталина и С.Г.Шаумяна, неизвестные местным избирателям208. Они были передвинуты на третью и четвертую позиции. Впрочем, уступка оказалась формальной, поскольку реально большевики здесь не могли рассчитывать на успех и не получили ни одного мандата. В Архангельской губернии, напротив, по настоянию ЦК местные большевики Новов и Зинкевич были заменены М.К.Му-рановым и Г.Оппоковым-Ломовым209.

Анализируя распределение большевистской элиты по округам, можно установить их сравнительную ценность, включавшую престижность региона, настроения электората. Ленин был выдвинут в пяти округах: Петроград, Москва, Петроградская и Уфимская губернии, Балтийский флот; среди «пятизвездочных» были также Зиновьев, Каменев, Троцкий, Коллонтай, Луначарский, Бубнов, Дзержинский, Урицкий, В.М.Смирнов, историк

М.Н.Покровский2'0. Москва и центральная Россия оставлялись московским большевикам — В.П.Ногин, Н.И.Бухарин, А.И.Рыков, С.Я.Бобинский, М.С.Ольминский, И.И.Скворцов-Степанов, И.Н.Стуков, А.П.Смирнов и др. Урал, Донбасс, Сибирь и другие регионы ЦК передал в ведение областных объединений РСДРП(б), никто из партийных лидеров не выдвигался в азиатских округах. Стоит заметить, что они почти не участвовали в непосредственной агитационной работе вне обеих столиц, и потому выезд М.С.Урицкого в Новгород на губернскую партконференцию воспринимается скорее как исключение.

Куда труднее проблема кандидатских списков решалась у эсеров. Завоевание большинства депутатских мандатов грозило стать пустой иллюзией из-за внутрипартийной междоусобицы. В сентябре группа «старых деятелей» ПСР (С.Л.Маслов, Н.Я.Быховский, Н.Д.Авксентьев, Н.И.Ракитников, В.М.Зензи-нов и др.) в обращении к партии заявили, что разброд прокрался в ее центральные учреждения, лишая их всякого авторитета211. На лидерство в партии претендовало левое крыло, выступавшее против коалиции с кадетами, за переход власти к Советам. Левые вышли из состава общей эсеровской фракции Демократического совещания, образовали отдельную фракцию в Предпарламенте. Усиливалась трещина и справа: элементы,

Глава 2. Предвыборный марафон

127

группировавшиеся вокруг газеты «Воля народа» — официоза Керенского, все более расходились по принципиальным вопросам с черновским центром, намереваясь выступить на выборах с отдельным списком. В самом ЦК углублялись расхождения между НДАвксентьевым — А.Р.Гоцем, стоявшими за продолжение коалиции с кадетами, и В.М.Черновым212.

Комиссия по Учредительному собранию при ЦК ПСР составила список 130 общепартийных кандидатур, представленный в начале августа VII Совету партии. ЦК претендовал примерно на треть заявленных кандидатур, что вызвало протесты провинциальных делегатов. В итоге было решено выделить Центральному комитету по одному месту в губернских списках. Согласительная комиссия сократила список до 58 обязательных кандидатур, составив также резервный список «на всякий случай»213.

Распределение эсеровских лидеров по избирательным округам показывает, что престижными у них считались, кроме столиц и фронтов, аграрные губернии, с их давними традициями крестьянского движения. Так, В.М.Чернов баллотировался в Воронежской, Тамбовской, Харьковской губерниях, Н.Д.Авксентьев — в Бессарабской, Могилевской, Новгородской и Пензенской, Е.К.Брешко-Брешковская в Минской, Смоленской, Харьковской, Черниговской и Симбирской. Наличие в этом перечне промышленно развитой Харьковской губернии легко объяснить желанием подкрепить довольно уязвимые позиции российских эсеров авторитетом вождей.

Однако именно здесь и возникали коллизии. Местные комитеты не испытывали доверия к раздираемому противоречиями ЦК ПСР, да и сами придерживались разных ориентации. Вологодская, Калужская, Полтавская, Ставропольская и Томская губернские организации не приняли ни одной общепартийной кандидатуры, а Вятская, Кубанская, Пермская и Тамбовская выделили ЦК по одному месту214. В Алтайской губернии эсеры включили предложенные ЦК кандидатуры В.В.Руднева, Е.Ф.Роговского и М.ИЛевина в свой список под номерами 2, 4 и 6, отдав, таким образом, приоритет алтайским эсеровским деятелям215.

Если порядок мест в единых эсеровских списках не влиял на общее количество полученных ими голосов и ЦК вполне мог позволить провинциальную «фронду», то выдвижение параллельных эсеровских списков резко меняло ситуацию. 30 сентября ЦК ПСР, пытаясь пресечь автономистские действия «еретиков», предупредил, что все эсеры, выставившие свои кандидатуры в Учредительное собрание помимо общепартийных списков, будут исключены из партии216.

128     Л.Г.Протасов Всероссийское Учредительное собрание

Тем не менее в ряде округов левые эсеры, ощущая свою силу, выставили самостоятельные кандидатские списки: Воронежский, Енисейский, Тобольский, Кубано-Черноморский, Приамурский, Балтийский флот. В Вятском округе попытались заявить свой список эсеры-максималисты, но затем сняли его, вероятно, в связи с решением своего руководства бойкотировать выборы. Раскольники были изгнаны из партии. В Воронеже, например, из ПСР были исключены 40-50 левых, распущена городская организация217.

Гораздо чаще, однако, левые эсеры старались не обособляться, чтобы, по признанию И.З.Штейнберга, использовать на выборах имя партии218. Тем более, что доктринальные установки фракций ПСР слабо различались, а тактические нюансы были мало известны эсеровскому электорату, главным образом крестьянскому. Формальное единство партии сохранялось, но такое «сожительство» было весьма двусмысленным и ослабляло партию, обострив борьбу при определении состава кандидатур, особенно в центральных округах.

Острая ситуация возникла в эсеровской организации Петрограда. На VIII общегородской конференции 8 октября левые были в большинстве и продиктовали свою волю. Первую позицию в кандидатском списке они предпочли уступить В.М.Чернову, чье имя должно было «протащить» весь список. Вторым стоял лидер левых эсеров Б.Д.Камков, человек в партии недавний, «обнаруживший уклон к анархизму и большевизму»219. Третье место было отдано ЦК с условием, что это не будет А.Р.Гоц или кто-то из правых эсеров. Хотя центристы демонстративно отказались голосовать (не голосовали 63 делегата конференции из 169), это был все же общепартийный, а не левоэсеровский список. ЦК ПСР не оставалось ничего иного, как признать его официальным220. Но в итоге ПСР почти не приняла участия в предвыборной борьбе в столице, и некоторые эсеры-черновцы заявляли, что отдадут свои голоса оборонцам, лишь бы не пропустить левых эсеров221.

Скандальным было дело и в Петроградской губернии. ЦК запретил левым эсерам выдвинуть свой отдельный список. В ответ те отказались включить своих представителей в общепартийный список и решили воздержаться от всяких действий в выборной кампании222. Такой исход, впрочем, вполне устроил ЦК ПСР.

«Дело народа» 1 октября сетовало, что «провинция большей частью не считается со списками ЦК». Обстановка в округах определялась, вероятно, соотношением сил в губернских организациях. Об этом можно судить и по составу кандидатских списков. В Харьковской губернии первое и третье места занимали центристы Чернов и Святицкий, но все остальные места

Глава 2.  Предвыборный марафон

129

в списке заняли левые и близкие к ним украинские эсеры. По словам лидера последних В.М.Качинского, «список № 5 является официальным списком партии с.-р. и в то же время — левым. В этом списке нет так называемых "правых", ярых оборонцев»223. В Казанском округе левые эсеры, пропустив на первую позицию кандидата ЦК Г.А.Мартюшина, заняли все остальные в списке. То же было в Псковской губернии, где первым стоял кандидат от ЦК Г.К.Покровский. С явным преимуществом левых были составлены списки в Калужской и Уфимской губерниях (в последней центрист В.А.Филатов стоял лишь четвертым в общепартийном списке). Екатеринбургские эсеры-центристы агитировали за общепартийный список, по их признанию, «с душевной болью», поскольку в нем были «кандидаты большевистского толка»224.

Однако чаще условия диктовали умеренные эсеры. Хотя во Владимирской губернии список кандидатов открывала М.А.Спиридонова, за нею сомкнутым строем шли центристы, в Москве А.А.Биценко была только четвертой, в Пензенской губернии левые эсеры шли под номерами 4 и 6. Разумеется, далеко не всегда можно точно идентифицировать позицию эсеровских кандидатов или время их полевения. Так, Р.П.Эйдеман в Енисейском, А.П.Близнюк в Воронежском округе прошли в Учредительное собрание по общепартийным спискам, хотя в обеих губерниях левые эсеры выдвигались самостоятельно.

Стараясь угрозами и уступками удержать левые элементы в лоне партии и тем самым «замазать» ее раскол, руководство ПСР надеялось не только скрыть сей печальный факт от рядового сочувствующего избирателя. Оно надеялось, что прошедшие по общепартийным спискам левые снимут затем свои кандидатуры. 8 ноября «Дело народа», объявив об исключении из партии левых эсеров, выразило «твердую уверенность, что они сочтут долгом своей политической чести снять свои кандидатуры в Учредительное собрание».

Расчеты не сбылись и даже имели обратный эффект. Правое, оборонческое крыло ПСР находило неприемлемым для себя как хранителей партийной чести пребывание в общих списках с интернационалистскими элементами. Еще 30 сентября «воленародовцы» призвали местные организации не включать в кандидатские списки рекомендованных ЦК «крайних пораженцев и максималистов»225. 10 ноября «Воля народа» поместила статью под заголовком «Не голосовать за левых с-ров», в которой открыто заявляла, что левоэсеровские кандидаты списка № 9 по Петрограду — «наши враги», а потому «ни одного голоса им, ни одного голоса их политическим друзьям большевикам». В статье с сожалением отмечалось, что и ЦК ПСР встал на путь колебаний и примиренчества.

5 Протасов Л. Г.